Никита Белых: «Правая» стратегия – это стратегия альтернативы. Альтернативы не просто Кремлю и партии власти, а «левому повороту» в России
Авторская статья Никиты Белых в журнале "Большая политика" .
Конструктивная оппозиция может быть только у конструктивной власти
В интересное время мы живем. Серьезная политическая полемика все больше вытесняется «пиаром»: раскруткой «заданных» тем, отработкой заказных сюжетов, короче говоря, голым манипулированием общественным мнением. Если Кремлю требуется взять под контроль общественные организации, разрабатывается пиар-проект «камень-шпион», в результате которого на правозащитников вешается ярлык «пособники иностранных разведок». Надо выстроить вертикаль судебной власти – разрабатывается пиар-проект «несправедливые суды присяжных, оправдывающие негодяев и убийц». Надо дискредитировать демократическую оппозицию – разрабатывается пиар-проект «русский фашизм», и к демократам приклеивают ярлык «пособники фашистов». Разработчиков при этом мало волнует, сколько человек в стране будет избито и убито скинхедами – таково представление наших «мозгов нации» об «эффективной политике». Такова их стандартная, уже конвейерная технология, или, как говорят криминалисты, почерк.
У нас почерк другой. И потому вступать с ними в конкуренцию на этом поле мы не собираемся. Наш избиратель ждет серьезного разговора. И готов к нему.
Идеологии в ассортименте
Популярное клише, применяемое сегодня против политических оппонентов, – «у них нет идеологии». В «смертном грехе» отсутствия идеологии уже все обвинили всех, в том числе и нас – либералов. Однако, наверное, никто из политических экспертов в последние годы не отрицал, что если у кого-то в России и есть идеология, то разве что у коммунистов и у нас – у «правых».
В действительности же в последние пару лет в России идет процесс стремительной идеологизации партий. Политическое пространство структурируется, из десятков личностно-ориентированных партий, «партий-PR-проектов», партий профсоюзного типа, «партий-запасных», «партий-подстав», «партий-киллеров», «партий-сект» и т.п. – формируются четко идеологически-ориентированные крупные лагери со своими интеллектуальными центрами, «пехотой», «боевыми отрядами», представителями в публичном политическом поле.
Спешно конструируется и идеология для партии власти. Однако, поскольку она призвана обеспечить монополизацию «Единой Россией» максимально возможной части политического пространства справа налево, эта «идеология», получившая название «суверенная демократия», неизбежно получается внутренне противоречивой.
Ситуация с идеологией в либеральном лагере еще сложнее. Сами понятия «либерализм» и «демократия» серьезно дискредитированы и нуждаются в реабилитации. Да и самой либеральной идеологии в России требуется «апгрейт»: она должна отвечать на актуальные вопросы сегодняшней повестки дня, а также формировать образ будущего – образ России, такой, какой мы хотим ее видеть.
При этом в лагере либералов нет единства, в том числе и в идеологическом плане, и поэтому нет единой «правой» политической стратегии. Между тем до парламентских выборов осталось всего полтора года, и, на мой взгляд, именно сейчас самое время решить, с каким идеологическим багажом демократы войдут в предвыборную кампанию.
Серьезная проблема либералов еще и в их традиционной «заумности» в глазах общества. Либеральная риторика, к сожалению, мало доступна даже для тех людей, которые потенциально ее разделяют. В отличие от «правого» лагеря, партия власти предельно упрощает свои месседжи обществу до уровня банальных, чуть ли не архитипичных и абсолютно понятных ярлыков. Опускаться до столь низкого уровня «правые» не должны, и, тем не менее, наша идеология должна быть доступна и понятна обществу. Именно с позиции максимальной доступности я предлагаю говорить о «правой» политической стратегии.
Не сошлись координатами
В современном мире существуют два базовых вопроса, образующих, если хотите, две идеологические оси координат. Первый вопрос – внутриполитический – это вопрос о том, что первично, государство или человек. Второй – вопрос международной политики – вопрос о том, является ли внешний мир врагом или партнером для каждой страны. Два варианта ответа на первый вопрос образуют две идеологии. Когда интересы государства важнее интересов человека, когда ключевые понятия – социальное равенство и справедливость – это идеология государственническая, «левая». Когда важнее человек и его интересы, его свобода, его права, а государство – лишь средство достижения целей человека – это идеология гуманистическая, «правая».
Очевидно, что по этой оси координат современные российские либералы – «правые». По этой оси координат идеология, сконструированная Кремлем для «Единой России», – это идеология «левая», поскольку государственническая, что бы там ни говорил ее автор Владислав Сурков, декларируя в качестве основополагающих ценностей для этой партии свободу и материальное благополучие. Декларации в данном случае принципиально не соответствуют проводимой «Единой Россией» государственной политике. Государство наше сейчас – «левое», потому что со всей очевидностью стремится к максимизации своего контроля над обществом, над экономикой, над человеком. Два ответа на вопрос об отношении к внешнему миру, в свою очередь, делят общество на разные лагери. «Изоляционистов» и ксенофобов, с одной стороны, и сторонников интеграции в глобальный мир – с другой. И здесь либералы и партия власти оказываются по разные стороны от нулевой точки оси.
Левый поворот
Тотальная монополизация – базовая проблема сегодняшней России. Государство и созданная им партия власти стремятся установить максимально допустимый контроль над всеми сферами общественной жизни. В первую очередь государство «зачистило» независимые СМИ. Далее государство поставило под жесткий контроль судопроизводство. Здесь речь пока не идет о тотальном контроле над каждым судьей, но в любом важном для власти деле в любой момент эта власть располагает механизмом для принятия «правильных» судебных решений.
Далее государство взялось за экономику. Монополизация развивается как через скрытую национализацию крупного бизнеса, так и через административное давление чиновников на средний и мелкий частный бизнес. Проявляется эта тенденция, в частности, в том, что сегодня быть государственным чиновником, наделенным контролирующими, регистрирующими или проверяющими функциями, зачастую выгоднее, чем быть предпринимателем – чиновник получает доступ к прибыли значительно большего масштаба. Итогом процесса стала дискредитация предпринимательства как идеи и как класса. Сидящий Ходорковский – это прежде всего мощнейший удар по всему российскому бизнесу в общественном мнении. Идет интенсивная монополизация политической сферы. Установлен жесткий контроль над российским парламентом: для этого был переформатирован Совет Федерации, теперь переформатируется и Государственная дума. Парламент по факту больше не является народным представительством, а обслуживает администрацию президента как конституционный орган, необходимый для принятия законов. Введение процедуры назначения губернаторов поставило крест на российском федерализме. А Совет Федерации окончательно утратил сам смысл своего существования: сенаторы, назначенные назначенными губернаторами, – это фактически те лица, чьи кандидатуры утверждаются администрацией президента. Государство также монополизирует контроль над политическими партиями, для чего был принят новый закон о партиях. Его ключевой пункт – полный запрет не только на избирательные блоки, но и на любые объединения партий на основе одного списка. Видимо, испугавшись, что демократы могут побеждать по схеме выборов в Мосгордуму, то есть выдвигая единый список от одной из партий, в Кремле решили и эту возможность закрыть. В результате сегодня государство располагает вполне легальными механизмами допуска любой политической партии к выборам – на свое усмотрение. И наконец, государство присвоило себе право быть надзирателем гражданского общества – следить, соответствует ли деятельность общественных организаций их собственным уставам, контролировать их финансово-хозяйственную деятельность. При этом власть решила поделить гражданское общество на «правильную» и «неправильную» части. Второй половине угрожают кнутом российские спецслужбы, а первой дали «пряник» – «структурировали» в Общественную палату. Следующий шаг – монополизация и унификация культурной жизни. Все чаще и чаще в стране разворачиваются кампании осуждения «неправильных» писателей, «неправильных» спектаклей, а уж «неправильное» кино если и снимают, то до экранов оно не доходит. Зато «правильные» кинематографисты избираются в Госдуму при поддержке партии власти и пьют чай с президентом на даче, называя его не иначе как «Ваше Высокопревосходительство». Фактически в России появляется такое явление, как официальное государственное кино.
Все это до боли похоже на системную реставрацию нашего социалистического прошлого. Собственно, все это и называется – «левый поворот» в России.
То, что сегодняшняя партия власти, скорее, элемент «левого поворота», нежели правоцентристская партия, каковой она пытается выглядеть, доказывает еще одно клише членов «Единой России» – резко негативная оценка либеральных реформ 90-х годов. Любой представитель партии власти в любой дискуссии с любым демократом обязательно, как по инструкции, приведет аргумент: «когда вы, либералы (или демократы), были у власти, вы всё развалили, всё разворовали, в стране был бардак и т.д.» Всему этому ужасу противопоставляются порядок и стабильность, выдаваемые за достижения нынешней партии власти. А на демократов идеологи «Единой России» пытаются повесить ярлык «партии олигархического реванша». Вот здесь к ним возникают закономерные вопросы: ребята, а вы сами-то чьих будете? Откуда есть пошли господа Сурков, Сечин, Медведев? Не при этом ли «олигархическом» режиме эти господа сделали себе имена и состояния? А разве не известный олигарх Березовский создавал из никому неизвестного директора ФСБ В.В.Путина – безальтернативного кандидата на пост президента России?
Следующий вопрос: а сейчас у нас что, олигархи вымерли? Нет только тех, кто был связан с оппозицией, нет «неправильных» олигархов. «Правильные» же Дерипаска и Абрамович, финансирующие «правильную» партию, стали еще богаче, если посмотреть на рейтинги журнала Forbs. Более того, олигархами стали многие крупные государственные чиновники, одновременно управляющие большими корпорациями. Экономика России за последние годы стала еще более олигархической, а государство, с другой стороны, стало корпоративным.
Далее, у нас что, коррупции в стране стало меньше при «стабильности» и «порядке»? Нет. По всем исследованиям она растет, и Россия по уровню коррупции занимает лидирующие места в мире.
Полагаю, что «стабильностью» идеологи партии власти называют как раз монополизацию власти, доказывая тем самым, что «Единая Россия» – партия левой идеологии.
Впрочем, «Единая Россия» наряду с левением стремится не менее активно и праветь, занимая собой весь политический спектр. Вот только если слева у нее все получается ввиду слабости уставших конкурентов, и эту часть политического спектра власти удалось взять практически под полный контроль, то с правым флангом у них пока получается плохо. Не потому, что «правые» сильнее, а потому, что здесь даже сами демократы пока не в состоянии себя структурировать.
Правый поворот
«Правая» стратегия – это стратегия АЛЬТЕРНАТИВЫ. Альтернативы не просто Кремлю и партии власти, а «левому повороту» в России.
Я понимаю, что стратегия альтернативы – это так называемая негативная стратегия, то есть выстроенная на отрицании и на критике. В связи с этим, предвидя вопросы публики, хочу заранее на них ответить: для «правых» критика власти – это не самоцель. Мы боремся не против власти, мы боремся за избирателей. Для нас самоцель – это НЕЗАВИСИМОСТЬ: независимость ветвей власти, независимость субъектов Федерации, независимость СМИ, независимость партий, независимость институтов гражданского общества и т.д. Наступление власти на независимость автоматически вынуждает нас – либералов и демократов по убеждениям – переходить в оппозицию и критиковать власть. И чем жестче будет наступление власти на независимость, тем жестче будет действовать оппозиция. Как сказал Сергей Ковалев, «конструктивная и вменяемая оппозиция может быть только у конструктивной и вменяемой власти».
Стратегия альтернативы должна базироваться (но не исчерпываться) на основополагающих либеральных и демократических принципах, прописанных в Конституции России.
Власть реально, а не только на бумаге, принадлежит народу, и народ делегирует властные функции тем, кого избирает на выборах. Русский человек ничем не хуже европейца или американца, он достоин демократии и «дозрел» до нее. Русская история не позволяет делать однозначных выводов о том, что в России не было предпосылок для развития либерализма. Напротив, многие историки считают, что либеральная традиция в России развивалась одновременно с европейской.
Вообще в основе либеральной идеологии лежит главный базовый принцип: «человек хорош по своей природе». Либерализм основывается на вере в человека, в его разум. На основе этого постулата разворачивается все остальное: если мы верим в человека, то пусть он сам распоряжается своей судьбой, пусть власть принадлежит людям, которые сами организуют систему управления и будут принимать решения. «Левая» же идеология базируется на том, что человек по своей природе ущербен, он недостаточно разумен, чтобы самоорганизоваться и брать на себя ответственность, поэтому государство в виде некой группы разумных людей должно заботиться о людях и руководить обществом и контролировать все сферы общественной жизни.
«Правая» стратегия предполагает, что власть в России должна быть сменяема и подконтрольна обществу, что регионы должны сами избирать не только губернаторов, но и своих представителей в парламент. Государственная дума может избираться исключительно по партийным спискам – из партий, представляющих разные социальные группы общества. Но тогда Совет Федерации должен формироваться из представителей регионов, напрямую избранных гражданами.
«Правая» стратегия в области экономической политики базируется на необходимости, во-первых, демонополизации, а во-вторых, реабилитации капитализма. Демонополизация – чрезмерное государственное вмешательство в экономику не способствует экономическому росту.
Реабилитация же требуется потому, что в трудный для страны период либеральных реформ капитализм как экономическая система в целом и предприниматель как класс в частности были дискредитированы в глазах общества, по-прежнему осуждаются и не пользуются доверием общества. Тем не менее именно либеральные реформы 90-х спасли страну от реального краха и создали основы новой российской экономики, условия для последующего и пока продолжающегося в стране экономического роста, а также прообраз будущего среднего класса. Поэтому «правая» стратегия должна состоять в изменении позиции общества по отношению к капитализму и предпринимателю.
Одновременно с этим процессом должно последовать массовое вовлечение граждан в капиталистические, рыночные отношения взамен все еще доминирующих сегодня клиентско-патерналистских. Это означает, например, что за свой труд любой наемный специалист должен получать не «жалованье», которое ему назначит заботящееся о нем государство, никого не спросив, а справедливую цену за его труд согласно квалификации. Кроме того, в стране необходимо продолжить начатый в период реформ процесс формирования массового класса собственников. Граждане страны, по сути, выключены из экономической системы прежде всего потому, что к рынку нет доверия. Между тем именно собственное население страны может стать главным инвестором российской экономики. Для этого нужна пропаганда рынка, экономическое просвещение и продвижение технологий участия гражданина в рыночных отношениях. Очевидно, что массовое вовлечение граждан в капиталистическую экономику повысит благосостояние всего общества. Полагаю, что именно в этом в самом общем виде должна состоять экономическая «правая» стратегия.
Здесь же важно сказать, что очень большим заблуждением является обвинение «правых» в отсутствии у них социальной политики. Мы никогда не были против социальной политики. Но мы всегда были и остаемся против неразумной и популистской социальной политики – такой, какова она сейчас. Результатами популистской социальной политики всегда является обратный эффект – в обществе возникает озлобленность, чувство несправедливости, ощущение, что государство опять обманывает народ. Даже абсолютно верные и необходимые для страны реформы всегда будут дискредитированы и приведут к обратному эффекту при популистском и неразумном «левом» подходе.
Теперь о внешней политике. Россия – не просто часть западной цивилизации, но и часть глобального мира. От глобализации невозможно ни убежать, ни спрятаться в рамках отдельного государственного «суверенитета». Единственный способ вывести страну в число мировых лидеров – не изоляционизм, а интеграция в глобальный мир. Стать реально конкурентоспособными можно, только открыто вступая в конкуренцию, возможно, иногда в ней проигрывая, обучаясь и развиваясь. Возвращаясь к тезису о вере в разум человека: если мы верим в то, что российский человек ни чем не хуже, зачем нам бояться конкуренции и опасаться угрозы извне? Идеология «суверенной демократии» – порождение комплекса неполноценности страны. Внешнеполитическая «правая» стратегия – это открытость и партнерство по отношению к внешнему миру, а не параноидальная оборона «суверенитета». «Правый» патриотизм базируется не на иррациональном страхе перед угрозой с запада, а на вере в собственные силы и в собственную конкурентоспособность.
Последние сообщения раздела
